Valery Mironov told how they built the dam that saved Kurgan from flooding this time and in 1994 – April 25, 2024

Бывший заместитель губернатора Курганской области Валерий Миронов рассказал в эксклюзивном интервью 45.RU, как в Кургане строили дамбу протяженностью 17 км, которая смогла выстоять в пик наводнения в апреле 2024 года, и дал советы, что нужно предпринять, чтобы не допускать высокого уровня воды в Тоболе в черте города.

В годы строительства и последующих реконструкций дамбы Валерий Миронов с 1991 по 1997 годы сначала работал первым заместителем главы администрации Кургана, а с 1997 по 2014 годы — директором департамента строительства, госэкспертизы и жилищно-коммунального хозяйства — заместителем губернатора Зауралья. О строительстве дамбы, говорит, знает всё — непосредственно он и руководил стройкой.

— Валерий Владимирович, следите за наводнением в регионе? Ожидали такой уровень воды в Тоболе?

— Да, конечно слежу. Но, я думал, что будет меньше. Я считал, что будет от силы 9,5 м. Потому что по опыту прошлых лет, когда в селе Звериноголовское было, допустим, 10, то в Кургане было 9 — минимум на метр меньше, чем в Зверинке. Но я не учел того, что, я просто не знал: за Омским мостом Тобол заилен. Он сегодня держит эту воду и не дает ей уйти.

И я не учел и того, что в 1994 году, когда было большое наводнение, не было дамбы от «Кургансельмаша» и до Омского моста. Вода затопила Восточный, Малое Чаусово, Вороновку, аэропорт, и большая масса воды ушла на левый берег Тобола, который находится за «Кургансельмашем».

Вот это я не учел, поэтому мой прогноз на 9,5 не сбылся и было 10,15 м. На 65 см я ошибся.

— Вы думаете, раньше она уходила из центра быстрей, а сейчас стояла?

— Да. Сейчас вода заперта дамбой, которая идет от «Кургансельмаша» до Омского моста.

— Но Омский мост тогда, в 1994 году, тоже ведь уже был? Он не мешал?

— Конечно, Омский мост был. Но не было дамбы. И река у нас не была заиленной. И русло реки у нас было прямое. А сейчас? Вот проходит Омский мост, потом река делает резкий поворот направо, потом налево, петля такая. И те работы, которые делали в том году по очистке русла в этом месте… Видимо, что-то там не доработали, какие-то там острова у них получились, которые Тобол держат. Поэтому вода уходит медленно и скопилась. Это мое мнение.

— Что нужно сделать, чтобы она уходила у нас? Нужно продолжать работы по расчистке?

— Во-первых, надо продолжать работу не только по расчистке русла, но и по спрямлению русла, чтобы не было вот этой петли после моста (направо, потом налево), а надо пробивать прямое русло, углублять его, расчищать. Омский мост рассчитан на большой паводок, вот на такой, который был в этом году.

Перед Омским мостом есть еще железнодорожный мост, который имеет длину 480 метров, а Омский мост — 540 метров, то есть он на 60 метров длиннее, чем железнодорожный. И если вода под Железнодорожным мостом вся проходит, то Омский тем более может всю эту воду пропустить. Он должен ее пропускать, но не пропускает из-за того, что русло заилено и появились острова. Вода не проходит.

— А где нужно выпрямлять русло реки?

— Прямо за Омским мостом, чтобы не было петель, а было прямое русло. Там нужно всё вырубать, там всё заросло кустарниками.

— А вы ожидали, что дамба наша выдержит? Вы же ее строили?

— Да, я нисколько в ней не сомневался, нисколько, потому что в 1994 году мы спасли, начиная от поселка ТЭЦ, Бульвар Солнечный, Шевелевку, весь город до «Кургансельмаша» — мы всё спасли от затопления. Именно эта дама и была нами отсыпана в 1994 году на 11 метров 20 сантиметров перед самым наводнением.

— А когда начинали отсыпать?

— Начали срочно отсыпать в апреле 1994-го, когда стало известно, что будет много воды.

В начале апреля мы поехали в Казахстан, а мы туда ездили всегда каждый год. Я лично ездил каждый год практически 15 лет в Казахстан. Мы всегда согласовывали эти сбросы, которые будут с Казахстана. Когда мы приехали, у них был один прогноз. Потом от них приходит сообщение, что прогноз меняется. Мы начали отсыпать дамбу. Потом прогноз опять меняется. Мы дальше продолжаем. Мы сыплем — вода поднимается, мы сыплем — вода поднимается. И в конечном итоге мы отсыпали на высоту 11 метров 20 см.

— То есть вода уже прибывала в Курган и дамбу в это время делали?

— Да, вода прибывает, а мы сыплем.

— А кто работал на дамбе?

— Во-первых, у нас был создан большой штаб в городской администрации, куда входили все руководители городских, в том числе автотранспортного, предприятий, которые имели тяжелую технику. Мы за каждым предприятием разбили и закрепили участок. Допустим, «Спецстрой 2» занимался отсылкой дамбы в поселке ТЭЦ, или, как сейчас говорят, Кулацкий. Предприятие «Спецстрой 1» сыпал от плотины и до «Кургансельмаша».

Мы в свое время тут же отвели несколько новых карьеров. В том числе в районе «Стальмоста», Зайково — там новый карьер был. Карьер был отведен в Кетовском районе, на Утяке. Их мы делали, чтобы оттуда возить грунт.

Планерка у нас была два раза в день: в 7 утра и в 8 вечера в штабе. Мы принимали решение, затем тут же меняли планы. Перенаправляли технику с одного места на другое. Милиция была вся задействована.

Then, of course, we didn’t have any volunteers. Nobody came to us.

— Вручную люди тоже отсыпали дамбу?

— Нет, нет. Мы всё делали только техникой. Самосвалы, экскаваторы, бульдозеры. Никаких мешков у нас не было. Никаких помощников не было.

— Дамбу не просто засыпали, но ее уплотняли?

— Конечно. Мы же не просто так ее сыпали. Был начальник водного хозяйства Овечкин Анатолий Борисович, он сам водник, который нам рассчитал геометрические показатели этой дамбы: ширина дамбы по низу и ширина дамбы гребня по верху. Если дамба, допустим, по низу должна быть 7 метров, то вверху — 5 метров. И мы под эти параметры сыпали, чтобы эту дамбу не снесло, чтобы она выдержала вот этот набор воды. Вот сыпали и трамбовали тракторами, техникой.

— Из федерального правительства вам помощь оказывали?

— Нет, мы эту дамбу возвели своими силами.

После того как наводнение прошло, приезжали представители из МЧС, объезжали дамбу, смотрели, удивлялись, что мы своими силами смогли такую работу провести. И после этого нам выделили помощь из федерального бюджета. Но это уже было после, а во время наводнения никаких нам средств не выделялось, никто к нам не приезжал.

— Но Восточный в 1994 году затопило все же? До них дамба не дошла?

— Да, дамба дошла до железнодорожного моста, а дальше дамбы не было. Затопило Малое Чаусово, Восточный, Вороновку. Восточный поселок был полностью затоплен. Для того чтобы не запустить всю эту воду с Восточного поселка в город, мы под путепроводом на «Кургансельмаше» отсыпали временную дамбу. И тем самым мы не запустили воду в город. Но вся восточная часть была затоплена.

— А вода там долго потом стояла?

— Вода стояла долго. Если она стала подниматься примерно с 10 апреля, то ушла только где-то к 20 мая.

— Дамбу же потом еще достраивали?

— Да. В 1995 году начали отсыпать дамбу от железнодорожного моста и до Омского моста, чтобы защитить Малое Чаусово, Вороновку и Восточный поселок. Мы тогда там людей отселяли, ряд гаражей и жилые дома снесли. Люди получили квартиры. И вот до Омского моста с 1995 года начали отсыпать ту дамбу, которая сегодня спасла город от затопления в той части. Работы проводили несколько лет, но потом я ушел уже в областную администрацию работать.

— Беспокоились, когда в этом году обнаружили протечку в дамбе? Выдержит, не выдержит?

— Я не знаю, где были протечки. Я только в новостях видел, что в районе Кировского моста шла вода.

— По словам местных жителей, на улице Крупской под дамбой есть труба, вот из нее вода и побежала. Не слышали?

— Если бы я был на том месте, я бы вам мог сказать. А так точно не могу подсказать.

— С вами не консультировались по дамбе?

— Нет. Они считают, что они сами всё знают. Поэтому нас к этому вопросу не привлекали. Хотя мы могли бы показать, ряд советов дать и по этим водовыпускным трубам, которые надо было закрывать. А их было у нас очень много. Они есть в Кулацком поселке, есть в Шевелевке в районе ЦПКО. Там нужно ревизировать задвижки, закрывать их вовремя. Есть водовыпускные трубы еще в районе Богоявленского храма, в районе мечети по улице Климова, в районе «Кургансельмаша».

— Вы, наверное, их все помните?

— Да, конечно. Поэтому нужно на месте смотреть из-за чего там могла быть протечка.

— Вы же еще гидроузел ремонтировали. Что тогда там пришлось менять?

— Да, мы делали капитальный ремонт нижнего бьефа нашего гидроузла. Сначала мы заменили всю верхнюю часть — ту, которая там стоит, оборудование — лебедки, насосы (раньше она была бетонной). С помощью федерального бюджета мы здесь сделали ремонт: полностью убрали весь тяжелый бетон, сделали новые металлические конструкции, заменили всё оборудование, заменили на новые шандоры. А потом после этого стали делать водовыпуск — когда мы Тобол загнали в три трубы, сделали капитальный ремонт нижнего бьефа и заменили всё бетонное основание по дну Тобола.

Это были очень важные работы. Если бы в случае аварии, допустим, наш гидроузел пострадал бы летом, то вся вода ушла бы и город остался бы без воды. И того уровня воды, которая приходила бы с Казахстана, не хватило для обеспечения населения. А наша плотина держит тот уровень, который необходим для водозабора, для питьевых целей, для промышленных целей.

— Как оцениваете, что Казахстан столько воды сбросил нам?

— Знаете, принцип у казахов какой? В последние годы не только у нас жара, но и у них. У них водохранилища были наполовину заполнены. Они, конечно, стремятся заполнить свои водохранилища до критической отметки. А потом, когда уже им деваться некуда, они открывают шлюзы — и погнали воду нам. Они, в первую очередь, топят себя, свой город Костанай и поселок Затоболовку, а потом эта вода идет к нам.

Чтобы этого не было, мы и ездили каждый год к ним договариваться. Во-первых, мы приезжали туда солидной делегацией. Я был во главе делегации, с нами был заместитель главы города или глава. Ездил начальник управления ГО ЧС города Кургана. Мы приезжали, и нас встречал первый заместитель главы Костанайской области. Проводили у него совещание, потом мы выезжали на Каратамарское водохранилище. Мы смотрели по их журналам и документам, какой запас воды, какие у них планы, с какого числа они начинают сбросы, в каком объеме. Они нам это всё показывали.

Если мы с чем-то не соглашались, то мы их просили: «Ребята, давайте немножко пораньше скиньте такой-то объем», чтобы не было вот таких залповых сбросов, как произошло в этом году. И мы практически ежегодно с ними договаривались.

— А когда ездили, в марте?

— Мы ездили в конце марта, когда уже был прогноз нашего Гидромета и казахского Гидромета. И мы с этими данными к ним в конце марта уезжали.

— Можно ли предположить, что если бы в прошлом году в Казахстане так не экономили воду, а сливали нам, то такого бы уровня в Тоболе бы не было?

— Конечно. Если бы они заранее начали свои сбросы, у нас бы такой воды не было. Мы бы ее не заметили, она бы постепенно, постепенно уходила. Конечно, поднялся бы уровень, к примеру, на 8 метров с чем-то. Но десяти метров бы не было.

— Вы сказали, что дамбу строили высотой 11 метров 20 см, а недавно власти заявляли, что она рассчитана на 10,5 метра. Она немного просела?

— Я не знаю. В свое время, я вам говорю, было 11 метров 20 сантиметров. Почему, по их словам, они стали поднимать дамбу с 8 до 11 метров? Я в это не верю.

— Может, не с 8, а с 10,5 метра поднимали?

— Я слышал эту цифру. Заявляют тут некоторые о том, что дамбу с 8 до 11 метров поднимали. Может быть, где-то она и подсела, но я не думаю, что она подсела больше метра. Такого быть не может! Когда я работал, мы ежегодно (а дамба была на балансе у городского предприятия дорожного хозяйства) делали ревизию этой дамбы. Проходили с геодезическими приборами, с нивелирами, смотрели по отметкам, села она или не села. Ну, я вот уже 10 лет не работаю, не знаю, может быть… за 10 лет никто ничего не проверял. Но я не верю, что она села там до 10 метров. Нет конечно.

— А вот эти мешки нужны были, как считаете?

— Нет, я считаю, что мешки — это так, это как мертвому припарка.

— Вода бы не дошла до них? Или всё равно бы они пропустили воду?

— Во-первых, она бы не дошла. Во-вторых, что такое мешок? Его плотно не положишь, значит, вода бы просачивалась между стыками. Я очень удивился, когда стали сыпать какие-то мешки. Для чего? Проще было пригнать самосвалы, высыпать глину и бульдозером ее разравнивать? Не таскать эти мешки, не задействовать людей, не нужно эти работы делать. Это мое мнение. Я бы так никогда не стал делать.

— Может, дамба узкая, может, сложно было бы технику загнать?

— Нет, ну как узкая? Она не узкая. Мы же ее сыпали КАМАЗами, КАМАЗы по ней ходили. Трактора ездили. Я понимаю, что ее сейчас где-то плиткой уложили. Ну в крайнем случае эту плитку можно было убрать, оставить по бокам, а сверху убрать до грунта. И сделать насыпь, засыпать тракторами. А мешки — это так… Они ничего бы не дали, эти мешки.